Русалочка
Далеко в море вода синяя-синяя, как лепесткисамых красивых васильков, ипрозрачная-прозрачная, как самое чистое стекло,только очень глубока, так глубока, что никакогоякорного каната не хватит. Много колоколен надопоставить одну на другую, тогда только верхняявыглянет на поверхность. Там на дне живетподводный народ.
Только не подумайте, что дно голое, один толькобелый песок. Нет, там растут невиданные деревья ицветы с такими гибкими стеблями и листьями, чтоони шевелятся, словно живые, от малейшегодвижения воды. А между ветвями снуют рыбы,большие и маленькие, совсем как птицы в воздухе унас наверху. В самом глубоком месте стоит дворецморского царя — стены его из кораллов, высокиестрельчатые окна из самого чистого янтаря, акрыша сплошь раковины; они то открываются, тозакрываются, смотря по тому, прилив или отлив, иэто очень красиво, ведь в каждой лежат сияющиежемчужины и любая была бы великим украшением вкороне самой королевы.
Царь морской давным-давно овдовел, и хозяйствому него заправляла старуха мать, женщина умная,только больно уж гордившаяся своей родовитостью:на хвосте она носила целых двенадцать устриц,тогда как прочим вельможам полагалось толькошесть. В остальном же она заслуживала всяческойпохвалы, особенно потому, что души не чаяла всвоих маленьких внучках — принцессах. Их былошестеро, все прехорошенькие, но милее всех самаямладшая, с кожей чистой и нежной, как лепестокрозы, с глазами синими и глубокими, как море.Только у нее, как, впрочем, и у остальных, ног небыло, а вместо них был хвост, как у рыб.
День-деньской играли принцессы во дворце, впросторных палатах, где из стен росли живыецветы. Раскрывались большие янтарные окна, ивнутрь вплывали рыбы, совсем как у нас ласточкивлетают в дом, когда окна стоят настежь, толькорыбы подплывали прямо к маленьким принцессам,брали из их рук еду и позволяли себя гладить.
Перед дворцом был большой сад, в нем рослиогненно-красные и темно-синие деревья, плоды ихсверкали золотом, цветы — горячим огнем, а стеблии листья непрестанно колыхались. Земля быласплошь мелкий песок, только голубоватый, каксерное пламя. Все там внизу отдавало в какую-тоособенную синеву, — впору было подумать, будтостоишь не на дне морском, а в воздушной вышине, инебо у тебя не только над головой, но и под ногами,В безветрие со дна видно было солнце, оноказалось пурпурным цветком, из чаши которогольется свет.
У каждой принцессы было в саду свое местечко,здесь они могли копать и сажать что угодно. Однаустроила себе цветочную грядку в виде кита,другой вздумалось, чтобы ее грядка гляделасьрусалкой, а самая младшая сделала себе грядку,круглую, как солнце, и цветы на ней сажала такие же алые, как оно само. Странное дитя была этарусалочка, тихое, задумчивое. Другие сестрыукрашали себя разными разностями, которыенаходили на потонувших кораблях, а она только илюбила, что цветы ярко-красные, как солнце, там,наверху, да еще красивую мраморную статую. Этобыл прекрасный мальчик, высеченный из чистогобелого камня и спустившийся на дно морское послекораблекрушения. Возле статуи русалочкапосадила розовую плакучую иву, она пышноразрослась и свешивала свои ветви над статуей кголубому песчаному дну, где получаласьфиолетовая тень, зыблющаяся в лад колыханиюветвей, и от этого казалось, будто верхушка икорни ластятся друг к другу.
Больше всего русалочка любила слушать рассказыо мире людей там, наверху. Старой бабушкепришлось рассказать ей все, что она знала окораблях и городах, о людях и животных. Особенночудесным и удивительным казалось русалочке то,что цветы на земле пахнут, — не то что здесь, наморском дне, — леса там зеленые, а рыбы средиветвей поют так громко и красиво, что простозаслушаешься. Рыбами бабушка называла птиц,иначе внучки не поняли бы ее: они ведь сроду невидывали птиц.
- Когда вам исполнится пятнадцать лет, -говорила бабушка, — вам дозволят всплывать наповерхность, сидеть в лунном свете на скалах исмотреть на плывущие мимо огромные корабли, налесами города!
В этот год старшей принцессе как разисполнялось пятнадцать лет, но сестры былипогодки, и выходило так, что только через пять летсамая младшая сможет подняться со дна морского иувидеть, как живется нам здесь, наверху. Но каждаяобещала рассказать остальным, что она увидела ичто ей больше всего понравилось в первый день, -рассказов бабушки им было мало, хотелось знатьпобольше.
Ни одну из сестер не тянуло так на поверхность,как самую младшую, тихую, задумчивую русалочку,которой приходилось ждать дольше всех. Ночь заночью проводила она у открытого окна и всесмотрела наверх сквозь темно-синюю воду, вкоторой плескали хвостами и плавниками рыбы.Месяц и звезды виделись ей, и хоть светили онисовсем бледно, зато казались сквозь воду многобольше, чем нам. А если под ними скользило как бытемное облако, знала она, что это либо китпроплывает, либо корабль, а на нем много людей, и,уж конечно, им и в голову не приходило, что внизупод ними хорошенькая русалочка тянется к кораблюсвоими белыми руками.
И вот старшей принцессе исполнилось пятнадцатьлет, и ей позволили всплыть на поверхность.
Сколько было рассказов, когда она вернуласьназад! Ну, а лучше всего, рассказывала она, былолежать в лунном свете на отмели, когда мореспокойно, и рассматривать большой город наберегу: точно сотни звезд, там мерцали огни,слышалась музыка, шум экипажей, говор людей,виднелись колокольни и шпили, звонили колокола. Икак раз потому, что туда ей было нельзя, туда итянуло ее больше всего.
Как жадно внимала ее рассказам самая младшаясестра! А потом, вечером, стояла у открытого окнаи смотрела наверх сквозь темно-синюю воду идумала о большом городе, шумном и оживленном, и ейказалось даже, что она слышит звон колоколов.
Через год и второй сестре позволили поднятьсяна поверхность и плыть куда угодно. Она вынырнулаиз воды как раз в ту минуту, когда солнцесадилось, и решила, что прекраснее зрелища нет насвете. Небо было сплошь золотое, сказала она, аоблака — ах, у нее просто нет слов описать, как оникрасивы! Красные и фиолетовые, плыли они по небу,но еще быстрее неслась к солнцу, точно длиннаябелая вуаль, стая диких лебедей. Она тоже поплылак солнцу, но оно погрузилось в воду, и розовыйотсвет на море и облаках погас.
Еще через год поднялась на поверхность третьясестра. Эта была смелее всех и проплыла в широкуюреку, которая впадала в море. Она увидела тамзеленые холмы с виноградниками, а из чащичудесного леса выглядывали дворцы и усадьбы. Онаслышала, как поют птицы, а солнце пригревало таксильно, что ей не раз приходилось нырять в воду,чтобы остудить свое пылающее лицо. В бухте ейпопалась целая стая маленьких человеческихдетей, они бегали нагишом и плескались в воде. Ейзахотелось поиграть с ними, но они испугались ееи убежали, а вместо них явился какой-то черныйзверек — это была собака, только ведь ей еще ниразу не доводилось видеть собаку — и залаял на неетак страшно, что она перепугалась и уплыла назадв море. Но никогда не забыть ей чудесного леса,зеленых холмов и прелестных детей, которые умеютплавать, хоть и нет у них рыбьего хвоста.
Четвертая сестра не была такой смелой, онадержалась в открытом море и считала, что там-то ибыло лучше всего: море видно вокруг намного-много миль, небо над головой как огромныйстеклянный купол. Видела она и корабли, толькосовсем издалека, и выглядели они совсем какчайки, а еще в море кувыркались резвые дельфины икиты пускали из ноздрей воду, так что казалось,будто вокруг били сотни фонтанов.
Дошла очередь и до пятой сестры. Ее деньрождения был зимой, и поэтому она увидела то, чегоне удалось увидеть другим. Море было совсемзеленое, рассказывала она, повсюду плавалиогромные ледяные горы, каждая ни дать ни взятьжемчужина, только куда выше любой колокольни,построенной людьми. Они были самого причудливоговида и сверкали, словно алмазы. Она уселась насамую большую из них, ветер развевал ее длинныеволосы, и моряки испуганно обходили это местоподальше. К вечеру небо заволоклось тучами,засверкали молнии, загремел гром, почерневшееморе вздымало ввысь огромные ледяные глыбы,озаряемые вспышками молний. На кораблях убиралипаруса, вокруг был страх и ужас, а она как ни в чемне бывало плыла на своей ледяной горе и смотрела,как молнии синими зигзагами ударяют в море.
Так вот и шло: выплывает какая-нибудь из сестерпервый раз на поверхность, восхищается всемновым и красивым, ну, а потом, когда взрослойдевушкой может подниматься наверх в любуюминуту, все становится ей неинтересно и онастремится домой и уже месяц спустя говорит, что уних внизу лучше всего, только здесь и чувствуешьсебя дома.
Часто по вечерам, обнявшись, всплывали пятьсестер на поверхность. У всех были дивные голоса,как ни у кого из людей, и когда собиралась буря,грозившая гибелью кораблям, они плыли передкораблями и пели так сладко о том, как хорошо наморском дне, уговаривали моряков без боязниспуститься вниз. Только моряки не моглиразобрать слов, им казалось, что это просто шумитбуря, да и не довелось бы им увидеть на дненикаких чудес — когда корабль тонул, людизахлебывались и попадали во дворец морского царяуже мертвыми.
Младшая же русалочка, когда сестры ее всплываливот так на поверхность, оставаласьодна-одинешенька и смотрела им вслед, и ей впорубыло заплакать, да только русалкам не дано слез, иот этого ей было еще горше.
- Ах, когда же мне будет пятнадцать лет! -говорила она. — Я знаю, что очень полюблю тот мир илюдей, которые там живут!
Наконец и ей исполнилось пятнадцать лет.
- Ну вот, вырастили и тебя! — сказала бабушка,вдовствующая королева. — Поди-ка сюда, я украшутебя, как остальных сестер!
И она надела русалочке на голову венок из белыхлилий, только каждый лепесток был половинкойжемчужины, а потом нацепила ей на хвост восемьустриц в знак ее высокого сана.
- Да это больно! — сказала русалочка.
- Чтоб быть красивой, можно и потерпеть! -сказала бабушка.
Ах, как охотно скинула бы русалочка все этовеликолепие и тяжелый венок! Красные цветы с еегрядки пошли бы ей куда больше, но ничего неподелаешь.
- Прощайте! — сказала она и легко и плавно, словнопузырек воздуха, поднялась на поверхность.
Когда она подняла голову над водой, солнцетолько что село, но облака еще отсвечивалирозовым и золотым, а в бледно-красном небе ужезажглись ясные вечерние звезды; воздух былмягкий и свежий, море спокойно. Неподалеку стоялтрехмачтовый корабль всего лишь с одним поднятымпарусом — не было ни малейшего ветерка. Повсюду наснастях и реях сидели матросы. С палубыраздавалась музыка и пение, а когда совсемстемнело, корабль осветился сотнямиразноцветных фонариков и в воздухе словно бызамелькали флаги всех наций. Русалочка подплылапрямо к окну каюты, и всякий раз, как ееприподымало волной, она могла заглянуть внутрьсквозь прозрачные стекла. Там было множествонарядно одетых людей, но красивее всех былмолодой принц с большими черными глазами. Ему,наверное, было не больше шестнадцати лет.Праздновался его день рождения, оттого-то накорабле и шло такое веселье. Матросы плясали напалубе, а когда вышел туда молодой принц, в небовзмыли сотни ракет, и стало светло, как днем, такчто русалочка совсем перепугалась и нырнула вводу, но. тут же опять высунула голову, и казалось,будто все звезды с неба падают к ней в море.Никогда еще не видала она такого фейерверка.Вертелись колесом огромные солнца, взлетали всинюю высь чудесные огненные рыбы, и все этоотражалось в тихой, ясной воде. На самом кораблебыло так светло, что можно было различить каждыйканат, а людей и подавно. Ах, как хорош был молодойпринц! Он пожимал всем руки, улыбался и смеялся, амузыка все гремела и гремела в чудной ночи.
Уже поздно было, а русалочка все не могла глазоторвать от корабля и от прекрасного принца.Погасли разноцветные фонарики, не взлеталибольше ракеты, не гремели пушки, зато загудело изаворчало в глуби морской. Русалочка качалась наволнах и все заглядывала в каюту, а корабль сталнабирать ход, один за другим распускались паруса,все выше вздымались волны, собирались тучи, вдализасверкали молнии.
Надвигалась буря, матросы принялись убиратьпаруса. Корабль, раскачиваясь, летел поразбушевавшемуся морю, волны вздымалисьогромными черными горами, норовя перекатитьсячерез мачту, а корабль нырял, словно лебедь, междувысоченными валами и вновь возносился на гребеньгромоздящейся волны. Русалочке все это казалосьприятной прогулкой, но не матросам. Корабльстонал и трещал; вот подалась под ударами волнтолстая обшивка бортов, волны захлестнуликорабль, переломилась пополам, как тростинка,мачта, корабль лег на бок, и вода хлынула в трюм.Тут уж русалочка поняла, какая опасностьугрожает людям, — ей и самой приходилосьувертываться от бревен и обломков, носившихся поволнам. На минуту стало темно, хоть глаз выколи,но вот блеснула молния, и русалочка опять увиделалюдей на корабле. Каждый спасался, как мог. Онаискала глазами принца и увидела, как он упал вводу, когда корабль развалился на части. Сперваона очень обрадовалась — ведь он попадет теперь кней на дно, но тут же вспомнила, что люди не могутжить в воде и он приплывет во дворец ее отцатолько мертвым. Нет, нет, он не должен умереть! Иона поплыла между бревнами и досками, совсем недумая о том, что они могут ее раздавить. Она тоныряла глубоко, то взлетала на волну и наконецдоплыла до юного принца. Он почти уже совсемвыбился из сил и плыть по бурному морю не мог.Руки и ноги отказывались ему служить, прекрасныеглаза закрылись, и он утонул бы, не явись ему напомощь русалочка. Она приподняла над водой егоголову и предоставила волнам нести их обоих кудаугодно…
К утру буря стихла. От корабля не осталось ищепки. Опять засверкало над водой солнце и какбудто вернуло краски щекам принца, но глаза еговсе еще были закрыты.
Русалочка откинула со лба принца волосы,поцеловала его в высокий красивый лоб, и ейпоказалось, что он похож на мраморного мальчика,который стоит у нее в саду. Она поцеловала его ещераз и пожелала, чтобы он остался жив.
Наконец она завидела сушу, высокие синие горы,на вершинах которых, точно стаи лебедей, белелиснега. У самого берега зеленели чудесные леса, аперед ними стояла не то церковь, не то монастырь -она не могла сказать точно, знала только, что этобыло здание. В саду росли апельсинные и лимонныедеревья, а у самых ворот высокие пальмы. Моревдавалось здесь в берег небольшим заливом, тихим,но очень глубоким, с утесом, у которого моренамыло мелкий белый песок. Сюда-то и приплыларусалочка с принцем и положила его на песок так,чтобы голова его была повыше на солнце.
Тут в высоком белом здании зазвонили колокола,и в сад высыпала целая толпа молодых девушек.Русалочка отплыла подальше за высокие камни,торчавшие из воды, покрыла свои волосы и грудьморскою пеной, так что теперь никто не различил бы ее лица, и стала ждать, не придет ли кто напомощь бедному принцу.
Вскоре к утесу подошла молодая девушка ипоначалу очень испугалась, но тут же собралась сдухом и позвала других людей, и русалочкаувидела, что принц ожил и улыбнулся всем, кто былвозле него. А ей он не улыбнулся, он даже не знал,что она спасла ему жизнь. Грустно сталорусалочке, и, когда принца увели в большое здание,она печально нырнула в воду и уплыла домой.
Теперь она стала еще тише, еще задумчивее, чемпрежде. Сестры спрашивали ее, что она видела впервый раз на поверхности моря, но она ничего имне рассказала.
Часто по утрам и вечерам приплывала она к томуместу, где оставила принца. Она видела, каксозревали в саду плоды, как их потом собирали,видела, как стаял снег на высоких горах, но принцатак больше и не видала и возвращалась домойкаждый раз все печальнее. Единственной отрадойбыло для нее сидеть в своем садике, обвив рукамикрасивую мраморную статую, похожую на принца, ноза своими цветами она больше не ухаживала. Ониодичали и разрослись по дорожкам, переплелисьстеблями и листьями с ветвями деревьев, и всадике стало совсем темно.
Наконец она не выдержала и рассказала обо всемодной из сестер. За ней узнали и остальные сестры,но больше никто, разве что еще две-три русалки даих самые близкие подруги. Одна из них тоже знала опринце, видела празднество на корабле и дажезнала, откуда принц родом и где его королевство.
- Поплыли вместе, сестрица! — сказали русалочкесестры и, обнявшись, поднялись на поверхностьморя близ того места, где стоял дворец принца.
Дворец был из светло-желтого блестящего камня,с большими мраморными лестницам; одна из нихспускалась прямо к морю. Великолепныепозолоченные купола высились над крышей, а междуколоннами, окружавшими здание, стояли мраморныестатуи, совсем как живые люди. Сквозь высокиезеркальные окна виднелись роскошные покои; всюдувисели дорогие шелковые занавеси, былиразостланы ковры, а стены украшали большиекартины. Загляденье, да и только! Посреди самойбольшой залы журчал фонтан; струи воды биливысоко-высоко под стеклянный купол потолка, черезкоторый воду и диковинные растения, росшие по краямбассейна, озаряло солнце.
Теперь русалочка знала, где живет принц, и сталаприплывать ко дворцу почти каждый вечер иликаждую ночь. Ни одна из сестер не осмеливаласьподплывать к земле так близко, ну а она заплываладаже в узкий канал, который проходил как раз подмраморным балконом, бросавшим на воду длиннуютень. Тут она останавливалась и подолгу смотрелана юного принца, а он-то думал, что гуляет присвете месяца один-одинешенек.
Много раз видела она, как он катался смузыкантами на своей нарядной лодке, украшеннойразвевающимися флагами. Русалочка выглядывалаиз зеленого тростника, и если люди иногдазамечали, как полощется по ветру ее длиннаясеребристо-белая вуаль, им казалось, что этоплещет крыльями лебедь.
Много раз слышала она, как говорили о принцерыбаки, ловившие по ночам с факелом рыбу, онирассказывали о нем много хорошего, и русалочкарадовалась, что спасла ему жизнь, когда его,полумертвого, носило по волнам; она вспоминала,как его голова покоилась на ее груди и как нежнопоцеловала она его тогда. А он-то ничего не знал оней, она ему и присниться не могла!
Все больше и больше начинала русалочка любитьлюдей, все сильнее тянуло ее к ним; их земной мирказался ей куда больше, чем ее подводный; онимогли ведь переплывать на своих кораблях море,взбираться на высокие горы выше облаков, а ихстраны с лесами и полями раскинулись так широко,что и глазом не охватишь! Очень хотелосьрусалочке побольше узнать о людях, о их жизни, носестры не могли ответить на все ее вопросы, и онаобращалась к бабушке: старуха хорошо знала «высший свет», как онасправедливо называла землю, лежавшую над морем.
- Если люди не тонут, — спрашивала русалочка, -тогда они живут вечно, не умирают, как мы?
- Ну что ты! — отвечала старуха. — Они тожеумирают, их век даже короче нашего. Мы живемтриста лет; только когда мы перестаем быть, нас нехоронят, у нас даже нет могил, мы простопревращаемся в морскую пену.
- Я бы отдала все свои сотни лет за один деньчеловеческой жизни,-проговорила русалочка.
- Вздор! Нечего и думать об этом! — сказаластаруха. — Нам тут живется куда лучше, чем людям наземле!
- Значит, и я умру, стану морской пеной, не будубольше слышать музыку волн, не увижу ни чудесныхцветов, ни красного солнца! Неужели я никак немогу пожить среди людей?
- Можешь, — сказала бабушка, — пусть толькокто-нибудь из людей полюбит тебя так, что тыстанешь ему дороже отца и матери, пусть отдастсяон тебе всем своим сердцем и всеми помыслами,сделает тебя своей женой и поклянется в вечнойверности. Но этому не бывать никогда! Ведь то, чтоу нас считается красивым — твой рыбий хвост,например, — люди находят безобразным. Они ничегоне смыслят в красоте; по их мнению, чтобы бытькрасивым, надо непременно иметь две неуклюжиеподпорки, или ноги, как они их называют.
Русалочка глубоко вздохнула и печальнопосмотрела на свой рыбий хвост.
- Будем жить — не тужить! — сказала старуха. -Повеселимся вволю, триста лет — срок немалый…Сегодня вечером у нас во дворце бал!
Вот было великолепие, какого не увидишь наземле! Стены и потолок танцевальной залы были изтолстого, но прозрачного стекла; вдоль стенрядами лежали сотни огромных пурпурных итравянисто-зеленых раковин с голубыми огонькамив середине; огни эти ярко освещали всю залу, ачерез стеклянные стены — и море вокруг. Виднобыло, как к стенам подплывают стаи больших ималеньких рыб, и чешуя их переливается золотом,серебром, пурпуром.
Посреди залы вода бежала широким потоком, и внем танцевали под свое чудное пение водяные ирусалки. Таких прекрасных голосов не бывает улюдей. Русалочка пела лучше всех, и все хлопали ейв ладоши. На минуту ей было сделалось весело примысли о том, что ни у кого и нигде, ни в море, ни наземле, нет такого чудесного голоса, как у нее; нопотом она опять стала думать о надводном мире, опрекрасном принце, и ей стало грустно. Незаметновыскользнула она из дворца и, пока там пели ивеселились, печально сидела в своем садике. Вдругсверху донеслись звуки валторн, и она подумала:«Вот он опять катается на лодке! Как я люблю его!Больше, чем отца и мать! Я принадлежу ему всемсердцем, всеми своими помыслами, ему я бы охотновручила счастье всей моей жизни! На все бы я пошла— только бы мне быть с ним. Пока сестры танцуют вотцовском дворце, поплыву-ка я к морской ведьме. Явсегда боялась ее, но, может быть, она что-нибудьпосоветует или как-нибудь поможет мне!»
И русалочка поплыла из своего садика к бурнымводоворотам, за которыми жила ведьма. Еще ни разуне доводилось ей проплывать этой дорогой; тут неросли ни цветы, ни даже трава — кругом был толькоголый серый песок; вода за ним бурлила и шумела,как под мельничным колесом, и увлекала за собой впучину все, что только встречала на своем пути.Как раз между такими бурлящими водоворотами ипришлось плыть русалочке, чтобы попасть в тоткрай, где владычила ведьма. Дальше путь лежалчерез горячий пузырящийся ил, это место ведьманазывала своим торфяным болотом. А там уж былорукой подать до ее жилья, окруженного диковиннымлесом: вместо деревьев и кустов в нем рослиполипы — полуживотные-полурастения, похожие настоглавых змей, выраставших прямо из песка; ветвиих были подобны длинным осклизлым рукам спальцами, извивающимися, как черви; полипы ни наминуту не переставали шевелиться от корня досамой верхушки и хватали гибкими пальцами все,что только им попадалось, и уж: больше невыпускали. Русалочка в испуге остановилась,сердечко ее забилось от страха, она готова былавернуться, но вспомнила о принце и собралась сдухом: крепко обвязала вокруг головы своидлинные волосы, чтобы в них не вцепились полипы,скрестила на груди руки и, как рыба, поплыла междуомерзительными полипами, которые тянулись к нейсвоими извивающимися руками. Она видела, каккрепко, точно железными клещами, держали онисвоими пальцами все, что удалось им схватить:белые скелеты утонувших людей, корабельные рули,ящики, кости животных, даже одну русалочку.Полипы поймали и задушили ее. Это было страшнеевсего!
Но вот она очутилась на скользкой леснойполяне, где кувыркались, показывая противноежелтоватое брюхо, большие, жирные водяные ужи.Посреди поляны был выстроен дом из белыхчеловеческих костей; тут же сидела сама морская ведьма и кормила изорта жабу, как люди кормят сахаром маленькихканареек. Омерзительных ужей она звала своимицыплятками и позволяла им ползать по своейбольшой, ноздреватой, как губка, груди.
- Знаю, знаю, зачем ты пришла! — сказала русалочкеморская ведьма. — Глупости ты затеваешь, ну да явсе-таки помогу тебе — на твою же беду, моякрасавица! Ты хочешь отделаться от своего хвостаи получить вместо него две подпорки, чтобыходить, как люди. Хочешь, чтобы юный принц полюбилтебя.
И ведьма захохотала так громко и гадко, что ижаба и ужи попадали с нее и шлепнулись на песок.
- Ну ладно, ты пришла в самое время! — продолжалаведьма. — Приди ты завтра поутру, было бы поздно, ия не могла бы помочь тебе раньше будущего года. Яизготовлю тебе питье, ты возьмешь его, поплывешьс ним к берегу еще до восхода солнца, сядешь там ивыпьешь все до капли; тогда твой хвост раздвоитсяи превратится в пару стройных, как сказали былюди, ножек. Но тебе будет так больно, как будтотебя пронзят острым мечом. Зато все, кто тебяувидит, скажут, что такой прелестной девушки ониещё не встречали! Ты сохранишь свою плавнуюпоходку — ни одна танцовщица не сравнится с тобой,но помни: ты будешь ступать как по острым ножам, итвои ноги будут кровоточить. Вытерпишь все это?Тогда я помогу тебе.
- Да! — сказала русалочка дрожащим голосом,подумав о принце.
- Помни, — сказала ведьма, — раз ты примешьчеловеческий облик, тебе уж не сделаться вновьрусалкой! Не видать тебе ни морского дна, ниотцовского дома, ни сестер! А если принц неполюбит тебя так, что забудет ради тебя и отца имать, не отдастся тебе всем сердцем и не сделаеттебя своей женой, ты погибнешь; с первой же зарейпосле его женитьбы на другой твое сердцеразорвется на части, и ты станешь пеной морской.
- Пусть! — сказала русалочка и побледнела каксмерть.
- А еще ты должна заплатить мне за помощь, -сказала ведьма. — И я недешево возьму! У тебячудный голос, им ты и думаешь обворожить принца,но ты должна отдать этот голос мне. Я возьму засвой бесценный напиток самое лучшее, что есть утебя: ведь я должна примешать к напитку своюсобственную кровь, чтобы он стал остер, каклезвие меча.
- Если ты возьмешь мой голос, что же останетсямне? — спросила русалочка.
- Твое прелестное лицо, твоя плавная походка итвои говорящие глаза — этого довольно, чтобыпокорить человеческое сердце! Ну полно, не бойся:высунешь язычок, и я отрежу его в уплату заволшебный напиток!
- Хорошо! — сказала русалочка, и ведьма поставилана огонь котел, чтобы сварить питье.
- Чистота — лучшая красота! — сказала она иобтерла котел связкой живых ужей.
Потом она расцарапала себе грудь; в котелзакапала черная кровь, и скоро стали подыматьсяклубы пара, принимавшие такие причудливые формы,что просто страх брал. Ведьма поминутноподбавляла в котел новых и новых снадобий, и;когда питье закипело, оно забулькало так, будтоплакал крокодил. Наконец напиток был готов, навид он казался прозрачнейшей ключевой водой.
- Бери! — сказала ведьма, отдавая русалочкенапиток.
Потом отрезала ей язык, и русалочка стала немая— не могла больше ни петь, ни говорить.
- Схватят тебя полипы, когда поплывешь назад, -напутствовала ведьма, — брызни на них каплю питья,и их руки и пальцы разлетятся на тысячу кусочков.
Но русалочке не пришлось этого делать — полипы сужасом отворачивались при одном виде напитка,сверкавшего в ее руках, как яркая звезда. Быстропроплыла она лес, миновала болото и бурлящиеводовороты.
Вот и отцовский дворец; огни в танцевальнойзале потушены, все спят. Русалочка не посмелабольше войти туда — ведь она была немая исобиралась покинуть отцовский дом навсегда.Сердце ее готово было разорваться от тоски. Онапроскользнула в сад, взяла по цветку с грядки укаждой сестры, послала родным тысячи воздушныхпоцелуев и поднялась на темно-голубуюповерхность моря.
Солнце еще не вставало, когда она увидела передсобой дворец принца и присела на широкуюмраморную лестницу. Месяц озарял ее своимчудесным голубым сиянием. Русалочка выпилаобжигающий напиток, и ей показалось, будто еепронзили обоюдоострым мечом; она потеряласознание и упала замертво. Когда она очнулась,над морем уже сияло солнце; во всем теле оначувствовала жгучую боль. Перед ней стоялпрекрасный принц и с удивлением рассматривал ее.Она потупилась и увидела, что рыбий хвост исчез, авместо него у нее появились две маленькиебеленькие ножки. Но она была совсем нагая ипотому закуталась в свои длинные, густые волосы.Принц спросил, кто она и как сюда попала, но онатолько кротко и грустно смотрела на него своимитемно-синими глазами: говорить ведь она не могла.Тогда он взял ее за руку и повел во дворец. Правдусказала ведьма: каждый шаг причинял русалочкетакую боль, будто она ступала по острым ножам ииголкам; но она терпеливо переносила боль и шларука об руку с принцем легко, точно по воздуху.Принц и его свита только дивились ее чудной,плавной походке.
Русалочку нарядили в шелк и муслин, и она сталапервой красавицей при дворе, но оставаласьпо-прежнему немой, не могла ни петь, ни говорить.Как-то раз к принцу и его царственным родителямпозвали девушек-рабынь, разодетых в шелк изолото. Они стали петь, одна из них пела особеннохорошо, и принц хлопал в ладоши и улыбался ей.Грустно стало русалочке: когда-то и она моглапеть, и несравненно лучше! «Ах, если бы он знал,что я навсегда рассталась со своим голосом,только чтобы быть возле него!»
Потом девушки стали танцевать под звукичудеснейшей музыки; тут и русалочка подняла своибелые прекрасные руки, встала на цыпочки ипонеслась в легком, воздушном танце; так нетанцевал еще никто! Каждое движение подчеркивалоее красоту, а глаза ее говорили сердцу больше, чемпение рабынь.
Все были в восхищении, особенно принц; он назвалрусалочку своим маленьким найденышем, арусалочка все танцевала и танцевала, хотя каждыйраз, как ноги ее касались земли, ей было такбольно, будто она ступала по острым ножам. Принцсказал, что«она всегда должна быть возле него,и ей было позволено спать на бархатной подушкеперед дверями его комнаты.
Он велел сшить ей мужской костюм, чтобы онамогла сопровождать его верхом. Они ездили поблагоухающим лесам, где в свежей листве пелиптицы, а зеленые ветви касались ее плеч. Онивзбирались на высокие горы, и хотя из ее ногсочилась кровь и все видели это, она смеялась, ипродолжала следовать за принцем на самыевершины; там они любовались на облака, плывшие уих ног, точно стаи птиц, улетающих в чужие страны.
А ночью во дворце у принца, когда все спали,русалочка спускалась по мраморной лестнице,ставила пылающие, как в огне, ноги в холодную водуи думала о родном доме и о дне морском.
Раз ночью всплыли из воды рука об руку ее сестрыи запели печальную песню; она кивнула им, ониузнали ее и рассказали ей, как огорчила она ихвсех. С тех пор они навещали ее каждую ночь, а одинраз она увидала вдали даже свою старую бабушку,которая уже много лет не подымалась из воды, исамого царя морского с короной на голове, онипростирали к ней руки, но не смели подплыть кземле так близко, как сестры.
День ото дня принц привязывался к русалочке всесильнее и сильнее, но он любил ее только какмилое, доброе дитя, сделать же ее своей женой ипринцессой ему и в голову не приходило, а междутем ей надо было стать его женой, иначе, если бы онотдал свое сердце и руку другой, она стала быпеной морской.
«Любишь ли ты меня больше всех на свете?» -казалось, спрашивали глаза русалочки, когдапринц обнимал ее и целовал в лоб.
- Да, я люблю тебя! — говорил принц. — У тебя доброесердце, ты предана мне больше всех и похожа намолодую девушку, которую я видел однажды и, верно,больше уж не увижу! Я плыл на корабле, корабльзатонул, волны выбросили меня на берег вблизикакого-то храма, где служат богу молодые девушки;самая младшая из них нашла меня на берегу испасла мне жизнь; я видел ее всего два раза, нотолько ее одну в целом мире мог бы я полюбить! Тыпохожа на нее и почти вытеснила из моего сердцаее образ. Она принадлежит святому храму, и вот моясчастливая звезда послала мне тебя; никогда я нерасстанусь с тобой!
«Увы! Он не знает, что это я спасла ему жизнь! -думала русалочка. — Я вынесла его из волн морскихна берег и положила в роще, возле храма, а самаспряталась в морской пене и смотрела, не придет ли кто-нибудь к нему на помощь. Я видела этукрасивую девушку, которую он любит больше, чемменя! — И русалочка глубоко вздыхала, плакать онане могла. — Но та девушка принадлежит храму,никогда не вернется в мир, и они никогда невстретятся! Я же нахожусь возле него, вижу егокаждый день, могу ухаживать за ним, любить его,отдать за него жизнь!»
Но вот стали поговаривать, что принц женится напрелестной дочери соседнего короля и потомуснаряжает свой великолепный корабль в плавание.Принц поедет к соседнему королю как будто длятого, чтобы ознакомиться с его страной, а насамом-то деле, чтобы увидеть принцессу; с ним едетбольшая свита. Русалочка на все эти речи толькопокачивала головой и смеялась — она ведь лучшевсех знала мысли принца.
- Я должен ехать! — говорил он ей. — Мне надопосмотреть прекрасную принцессу; этого требуютмои родители, но они не станут принуждать меняжениться на ней, а я никогда не полюблю ее! Онаведь не похожа на ту красавицу, на которую похожаты. Если уж мне придется наконец избрать себеневесту, так я лучше выберу тебя, мой немойнайденыш с говорящими глазами!
И он целовал ее в розовые губы, играл еедлинными волосами и клал свою голову на ее грудь,где билось сердце, жаждавшее человеческогосчастья и любви.
- Ты ведь не боишься моря, моя немая крошка? -говорил он, когда они уже стояли на корабле,который должен был отвезти их в страну соседнегокороля.
И принц стал рассказывать ей о бурях и о штиле, одиковинных рыбах, что живут в пучине, и о том, чтовидели там ныряльщики, а она только улыбалась,слушая его рассказы, — она-то лучше всех знала, чтоесть на дне морском.
В ясную лунную ночь, когда все, кроме рулевого,спади, она села у самого борта и стала смотреть впрозрачные волны, и ей показалось, что она видитотцовский дворец; старая бабушка в серебрянойкороне стояла на вышке и смотрела сквозьволнующиеся струи воды на киль корабля. Затем наповерхность моря всплыли ее сестры; они печальносмотрели на нее и протягивали к ней свои белыеруки, а она кивнула им головой, улыбнулась ихотела рассказать о том, как ей хорошо здесь, нотут к ней подошел корабельный юнга, и сестрынырнули в воду, а юнга подумал, что это мелькнулав волнах белая морская пена.
Наутро корабль вошел в гавань нарядной столицысоседнего королевства. В городе зазвонили вколокола, с высоких башен раздались звуки рогов;на площадях стояли полки солдат с блестящимиштыками и развевающимися знаменами. Началисьпразднества, балы следовали за балами, нопринцессы еще не было — она воспитывалась где-тодалеко в монастыре, куда ее отдали учиться всемкоролевским добродетелям. Наконец прибыла и она.
Русалочка жадно смотрела на нее и не могла непризнать, что лица милее и прекраснее она еще невидала. Кожа на лице принцессы была такая нежная,прозрачная, а из-за длинных темных ресницулыбались синие кроткие глаза.
- Это ты! — сказал принц. — Ты спасла мне жизнь,когда я полумертвый лежал на берегу моря!
И он крепко прижал к сердцу свою зардевшуюсяневесту.
- Ах, я так счастлив! — сказал он русалочке. — То, очем я не смел и мечтать, сбылось! Ты порадуешьсямоему счастью, ты ведь так любишь меня.
Русалочка поцеловала ему руку, а сердце ее,казалось, вот-вот разорвется от боли: его свадьбадолжна ведь убить ее, превратить в пену морскую.
В тот же вечер принц с молодой женой должны былиотплыть на родину принца; пушки палили, флагиразвевались, на палубе был раскинут шатер иззолота и пурпура, устланный мягкими подушками; вшатре они должны были провести эту тихую,прохладную ночь.
Паруса надулись от ветра, корабль легко иплавно заскользил по волнам и понесся в открытоеморе.
Как только смерклось, на корабле зажглисьразноцветные фонарики, а матросы стали веселоплясать на палубе. Русалочка вспомнила, как онавпервые поднялась на поверхность моря и увиделатакое же веселье на корабле. И вот она понеслась вбыстром воздушном танце, точно ласточка,преследуемая коршуном. Все были в восторге:никогда еще не танцевала она так чудесно! Еенежные ножки резало как ножами, но этой боли онане чувствовала — сердцу ее было еще больнее. Оназнала, что один лишь вечер осталось ей пробыть стем, ради кого она оставила родных и отцовскийдом, отдала свой чудный голос и терпеланевыносимые мучения, о которых принц и недогадывался. Лишь одну ночь оставалось ей дышатьодним воздухом с ним, видеть синее море извездное небо, а там наступит для нее вечная ночь,без мыслей, без сновидений. Далеко за полночьпродолжались на корабле танцы и музыка, ирусалочка смеялась и танцевала со смертельноймукой на сердце; принц же целовал красавицу жену,а она играла его черными кудрями; наконец рука обруку они удалились в свой великолепный шатер.
На корабле всё стихло, только рулевой остался уруля. Русалочка оперлась о поручни и,повернувшись лицом к востоку, стала ждатьпервого луча солнца, который, она знала, долженбыл убить ее. И вдруг она увидела, как из моряподнялись ее сестры; они были бледны, как и она, ноих длинные роскошные волосы не развевалисьбольше по ветру — они были обрезаны.
- Мы отдали найти волосы ведьме, чтобы онапомогла нам избавить тебя от смерти! А она даланам вот этот нож — видишь, какой он острый? Преждечем взойдет солнце, ты должна вонзить его всердце принца, и когда теплая кровь его брызнеттебе на ноги, они опять срастутся в рыбий хвост иты опять станешь русалкой, спустишься к нам вморе и проживешь свои триста лет, прежде чемпревратишься в соленую пену морскую. Но спеши!Или он, или ты — один из вас должен умереть довосхода солнца. Убей принца и вернись к нам!Поспеши. Видишь, на небе показалась краснаяполоска? Скоро взойдет солнце, и ты умрешь!
С этими словами они глубоко вздохнули ипогрузились в море.
Русалочка приподняла пурпуровую занавесьшатра и увидела, что головка молодой женыпокоится на груди принца. Русалочка наклониласьи поцеловала его в прекрасный лоб, посмотрела нанебо, где разгоралась утренняя заря, потомпосмотрела на острый нож и опять устремила взорна принца, который во сне произнес имя своей жены— она одна была у него в мыслях! — и нож дрогнул вруках у русалочки. Еще минута — и она бросила его вволны, и они покраснели, как будто в том месте, гдеон упал, из моря выступили капли крови.
В последний раз взглянула она на принцаполуугасшим взором, бросилась с корабля в море ипочувствовала, как тело ее расплывается пеной.
Над морем поднялось солнце; лучи его любовносогревали мертвенно-холодную морскую пену, ирусалочка не чувствовала смерти; она виделаясное солнце и какие-то прозрачные, чудныесоздания, сотнями реявшие над ней. Она виделасквозь них белые паруса корабля и розовые облакав небе; голос их звучал как музыка, но такаявозвышенная, что человеческое ухо не расслышало бы ее, так же как человеческие глаза не видели ихсамих. У них не было крыльев, но они носились ввоздухе, легкие и прозрачные. Русалочка заметила,что и она стала такой же, оторвавшись от морскойпены.
- К кому я иду? — спросила она, поднимаясь ввоздухе, и ее голос звучал такою же дивноюмузыкой.
- К дочерям воздуха! — ответили ей воздушныесоздания. — Мы летаем повсюду и всем стараемсяприносить радость. В жарких странах, где людигибнут от знойного, зачумленного воздуха, мынавеваем прохладу. Мы распространяем в воздухеблагоухание цветов и несем людям исцеление иотраду… Летим с нами в заоблачный мир! Там тыобретешь любовь и счастье, каких не нашла наземле.
И русалочка протянула свои прозрачные руки ксолнцу и в первый раз почувствовала у себя наглазах слезы.
На корабле за это время все опять пришло вдвижение, и русалочка увидела, как принц смолодой женой ищут ее. Печально смотрели они наволнующуюся морскую пену, точно знали, чторусалочка бросилась в волны. Невидимая,поцеловала русалочка красавицу в лоб, улыбнуласьпринцу и вознеслась вместе с другими детьмивоздуха к розовым облакам, плававшим в небе.